Холокост в советском кино: что умалчивалось?

В интервью Би-би-си профессор Хикс рассказывает о том, почему советские архивы долгое время не привлекали западных ученых и как в мире менялось отношение к Холокосту.

В Москве с Джереми Хиксом беседовала Раиса Остапенко.

Би-би-си: Что вдохновило вас заняться изучением Второй мировой войны и Холокоста на территории Советского Союза?

Джереми Хикс: Все началось с моего изучения советского кинематографа. Моя предыдущая книга посвящена основоположнику документального кино Дзиге Вертову. Пока я работал над этой темой, я узнал, что жена Вертова — Елизавета Игнатьевна Свилова, редактировала ряд работ по теме Холокоста. Эти материалы упоминаются в архивах как «нацистские зверства против мирных жителей». Мне стало интересно, имеют ли эти фильмы какое-либо отношение к Холокосту. Мне пришлось проделать историографическую работу для того, чтобы контекстуализировать полученные мной сведения. Эти фильмы вдохновили меня на мое исследование.

СССР vs Запад

Би-би-си: Какие советские фильмы вы изучали?

Джереми Хикс: Материалы, которые я использовал, были сняты в период между 1938 и 1945 годами. Больше всего я работал с документальными фильмами, но также использовал и художественные фильмы этого времени. Документальные фильмы обычно освещали последствия того, что сделали фашисты. Они основывались на расследовании военных преступлений и интервью с очевидцами. Также я использовал партизанские фильмы, некоторые из которых содержали сцены событий войны, снятые студиями художественных фильмов. То, что я обнаружил во время моего исследования, противоречило тому, что считается правдой на Западе. То есть тем фильмам о Холокосте, в большинстве своем сделанным британскими и американскими съемочными группами, которые снимали освобождение лагерей Освенцим и Дахау, или видеохронике, снятой самими фашистами, как, например, видео из Варшавского гетто. Фильмы, которые я обнаружил, совершенно иные.

Би-би-си: Чем же отличаются фильмы про Холокост, сделанные в СССР, от американских и британских?

Джереми Хикс: На Западе преобладает тенденция воспринимать войну через призму Холокоста, показывая, насколько бесчеловечными и жестокими могут быть люди. Я бы употребил термин Холокост в значении систематических массовых убийств почти 6 миллионов евреев фашистами и их сообщниками.

В России преобладает тенденция считать, что «невозможно разделить мертвых», и что нельзя рассматривать 27 миллионов погибших советских жителей с точки зрения этнической принадлежности — это будет искажением действительности. То, что показывалось в фильмах, советские люди видели как угрозу своему государству. В фильмах показаны места Холокоста, массовые захоронения, часто показаны мертвые тела евреев, однако голос за кадром обычно не сообщает, что подавляющее большинство жертв были евреями.

Би-би-си: Почему так происходило в советских фильмах?

Джереми Хикс: Я считаю, что частично тому причина — антисемитизм и опасения властей по поводу проявления антисемитских настроений. Есть свидетельства того, что это обсуждалось в тайных донесениях в таком ключе: «Если мы призовем людей спасать евреев, то не получим поддержки». Поэтому вместо этого они говорили: «Нужно спасать [от фашистов] ни в чем не повинных советских граждан». Я считаю, что в СССР также старались не подчеркивать принадлежность жертв к евреям еще и потому, что искренне верили в свой «интернационалистический посыл», это было частью советской идеологической пропаганды.

Пропаганда ненависти

Би-би-си: Зачем снимались фильмы о Холокосте во время войны?

Джереми Хикс: У нас есть предположения, почему фашисты снимали фильмы о своих жертвах. Эти фильмы были частью процесса дегуманизации [попытки перестать относиться к жертвам как к похожим на тебя людям].

Нам известно, почему британцы и американцы снимали фильмы. Это делалось для того, чтобы собрать свидетельства военных преступлений и задокументировать ту невероятную жестокость, свидетелями которой они стали. Они не верили тому, что Советский Союз рассказывал о преступлениях фашистов с 1941 года, и были поражены тем, что обнаружили.

В Советском Союзе, с другой стороны, делали фильмы преимущественно по двум причинам. Было намерение собрать записи преступлений фашистов для судебных процессов в будущем. Но основной причиной записи этих жестокостей было желание показать жителям Советского Союза, что могло бы с ними произойти, не воспрепятствуй они вторжению фашистов. Таким образом, советские документальные фильмы были на самом деле формой пропаганды ненависти. Но истина в том, что зверства фашистов, показанные в советских фильмах, были чистой правдой и подкрепляются многочисленными другими источниками.

Би-би-си: Чем отличаются эти фильмы?

Джереми Хикс: Британские и американские фильмы, снятые во время войны, как, например, «Память о лагерях», одним из режиссеров которого был Альфред Хичкок, обычно не имели звукового сопровождения кроме голоса за кадром, рассказывающего о том, что показывается. Тишина позволяла людям самим думать о том, что они видят. В этих фильмах было много долгих съемочных планов, и акцент делался на возможности быть свидетелем жестокости и сбора доказательств.

В свою очередь, в советских фильмах, напротив, присутствовала душераздирающая музыка наподобие симфонии №6 Чайковского. Советские фильмы поражали вас в самое сердце. Они были рассчитаны не на понимание разумом того, что это ужасные вещи, а на эмоциональное восприятие – что это ущерб, причиненный лично нам, нашим близким, и нужно с этим бороться.

Следует отметить, что впоследствии западные режиссеры пытались интерпретировать вещи в более художественной манере. Наиболее явные примеры этого – фильм Алена Рене «Ночь и туман» и девяти с половиной часовой фильм Клода Ланцмана «Шоа». Эти фильмы, однако, были сняты уже по завершению конфликта, когда можно было посмотреть со стороны и проанализировать вещи. Советские фильмы, наоборот, снимались во время конфликта и должны пониматься в контексте войны.

Недоверие к документам

Би-би-си: Какое влияние оказала ваша работа на отношение к советским фильмам на Западе?

Джереми Хикс: На Западе, несмотря на то, что были некоторые историки, которые уделяли внимание массовым расстрелам людей, исследования не достигли широкой публики. Я надеюсь, что, возможно, с помощью визуального изображения появится большая осознанность среди англоязычной публики о двух миллионах советских евреев, убитых не в газовых камерах и не в Освенциме, а во время массовых расстрелов.

Преобладающей тенденцией в западной и британской историях о Холокосте является установка не использовать русские документы — на русском и украинском языках, а полагаться на немецкие материалы и те, которые уже есть на английском. Существует недоверие к советским документам, потому что предполагается, что они пропагандистские, особенно материалы, которые были опубликованы. Кроме того, барьером служит и то, что западные историки не владеют русским языком, но эта проблема частично решается за счет иммиграции талантливых специалистов, которые владеют славянскими языками.

Есть также и политический аспект в этом вопросе. Мы можем думать, что холодная война осталась позади, но подобные отношения глубоко укоренились как в западном, так и российском обществах. Это обоюдная система, которую не так просто сломать. Я не уверен, что слегка искаженное представление друг о друге может поменяться в скором времени, но я не одинок в попытках изменить такую точку зрения.

Би-би-си: Как менялось отношение европейцев, американцев и русских к Холокосту за последние 70 лет?

Джереми Хикс: Несмотря на то, что были историки, которые пытались поднимать этот вопрос, в период с 1946 по 1960 годы о Холокосте практически не говорили, не считая противоречащих друг другу воспоминаний выживших, опубликованных на идише. Израильтяне также не хотели говорить об этом. Некоторые специалисты полагают, что люди были слишком травмированы, чтобы говорить об этом. Другие указывают на желание сосредоточиться на идее силы, сопротивления и движения к новому периоду еврейской истории, где евреи больше не будут жертвами.

Но в начале 1960-х произошли важные перемены. Прежде всего, это связано с судебным разбирательством по делу Адольфа Эйхмана в Иерусалиме, которое освещалось во всем мире. Позже, в конце холодной войны Холокост внезапно начинает приобретать большую значимость на Западе по сравнению с тем, что было раньше. Не исключено, что не последнюю роль в этом сыграл фильм Стивена Спилберга «Список Шиндлера».

Есть такое ощущение, что Холокост в настоящее время является одним из самых значимых исторических событий для европейцев и американцев, а Вторая мировая война рассматривается в основном через его призму.

В Советском Союзе, мы видим нечто иное. Сама память о войне носит очень политический характер. Это история победы. Но если вы подумаете о войне через призму Холокоста, то увидите, что это огромная, катастрофическая потеря жизней, а не победа.

Именно это отношение появляется в 60-е годы, когда происходят судебные разбирательства с виновниками в преступлениях, когда выпускается невероятное количество статей и фильмов, которые показывают войну с разных точек зрения, и то, как война затронула разных людей.

Евреи Советского Союза также пусть и с большим трудом начали пытаться рассказывать о своем военном опыте. Исключение составляют роман Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок» и некоторые книги, опубликованные в 70-х годах.

В конце 80-х и при распаде Советского Союза публикуются рассказы и книги, евреи наконец-то могут рассказать свои истории, но именно в эти годы они массово эмигрируют в Израиль.

В настоящее время самой важной составляющей памяти для русского народа является мировоззренческая парадигма победы как источника гордости.

Потеря еврейского населения не отрицается, но представляет меньшую значимость, чем на Западе, что является парадоксальным, потому что советских евреев погибло гораздо больше, чем евреев в Англии, или в Нидерландах, или в США.